Жуков Ю.М., Хренов Д.В. Методический анализ исследований неискренности

Методический анализ исследований неискренности

Многие вещи недоступны понятиям нашим не потому, что наши понятия слабы, а потому что вещи сии не входят в круг понятий наших.
К. Прутков


Статья посвящена анализу методических проблем экспериментальных исследований распознания неискренности. В начале статьи описывается положение дел, сложившееся в этой области психологических исследований, затем вычленяются основные проблемы экспериментальной практики и в заключении статьи содержатся предложения по их решению.

Психологические исследования распознания лжи — искренности ведутся вот уже добрую сотню лет. Уже в начале двадцатого столетия в переводе на русский язык вышло несколько сочинений, посвященной этой проблеме (Дюпра, 1905, Мелитан, 1903). Не обошли вниманием эту проблему и известные исследователи, достаточно назвать имена К. Юнга, А.Р. Лурия, С.Аша, Э. Гоффмана, М. Аргайла. Интерес к этой теме не ослаб и по сей день. Накоплен солидный эмпирический материал (Ekman, 1985, Mehrabian,1971, Симоненко, 1998), сделан ряд плодотворный теоретических обобщений (Satir,1991, Знаков, 1993). Продолжение исследований в этой области обусловлено не только инерцией сложившихся академических традиций, но и неослабевающим интересом со стороны практиков, да и просто любопытствующей (далеко не всегда бескорыстно) публики. Тем не менее сложившееся положение дел в области исследований распознания лжи — искренности не представляется вполне благополучным. Значимые результаты получены разве что в направлении дальнейшего совершенствования пресловутого “детектора лжи”, что связано в первую очередь с применением все более тонких методов регистрации физиологических реакций и использованием все более мощной вычислительной техники. Прогресс в других направлениях далеко не столь впечатляющий.

Действительно, что мы имеем на сегодняшний день, если оставить в стороне работы с применением полиграфа и не принимать во внимание то, что встречается в популярной литературе, написанной для удовлетворения праздного интереса любопытствующей публики. Во-первых, солидный цикл исследований П. Экмана, посвященный выявлению признаков лжи в поведении лгущего человека. Согласно его данным ложь сопровождается изменениями в частоте появления определенных жестов, мимических движений, голосовых модуляций. (Экман, 1985). Во-вторых, — это эксперименты А.Мехрабиана (1971), в которых было выявлено, что лгущий человек делает больше речевых ошибок, чаще улыбается, меньше жестикулирует и медленнее говорит. В третьих, это цикл исследований, проведенных на кафедре социальной психологии МГУ под руководством одного из авторов данной статьи, в которых были выявлены особенности паттернов поведенческих реакций людей, когда они начинали говорить неправду, в частности, десинхронизация правой и левой части тела или верхней и нижней половины, появление “точек зажима” и т.д.

Интересно, что эти проявления встречаются и тогда, когда люди говорят правду, однако частота их возникновения у лгущего человека значимо выше.

Здесь же были выявлены факторы неповеденческого характера, облегчающие или же, наоборот, затрудняющие распознавание лжи , в частности, было показано, что, если в повествовании говорящего встречаются “куски” заведомо правдивого содержания, то процент распознавания ложных сообщений значимо повышается, а если говорящему удается установить тесный контакт со слушающим, то последний выполняет задачу распознания лжи с меньшим успехом, чем когда такого контакта нет. (Более подробно с некоторыми результатами этого цикла исследований можно познакомиться в статье С.И.Симоненко, 1998).

Итак, на сегодняшний день положение дел выглядит следующим образом:

С одной стороны, собран впечатляющий экспериментальный материал, высвечивающий пеструю картину признаков, по которым поведение лгущего человека отличается от того, как ведет себя человек, говорящий правду.

С другой стороны — есть интересные наработки теоретического характера.

И вместе с тем все это вместе не складывается в ясную и внятную картину, из которой можно было бы делать осмысленные выводы по отношению к реальности. Во-первых, экспериментальные исследования и теоретические разработки редко когда состыковываются и создается впечатление, что одни говорят про одну реальность, а другие — про другую, что в общем-то и неудивительно, ведь теории строились в данной области на основе либо клинической практики либо наблюдений за ходом онтогенеза, либо на основе данных сравнительно-исторических исследований.

Теоретические обобщения опираются на материал, собранный в широких временных границах и на основе анализа разнообразных коммуникативных ситуациях. Вдобавок ко всему они нередко основываются на исследовательской интуиции и не лишены налета спекулятивности. Экспериментальные исследования базируются на недвусмысленных способах манипулирования независимой переменной, тщательной фиксацией изменений зависимой переменной и эффективным контролем посторонних факторов. Но они ограничены во времени и, что гораздо более важно, более бедны в содержательном плане. Жизнь полна полутонов, полутеней и взаимопереходов, в эксперименте — свет и тьма. В жизни люди что-то недоговаривают, смещают акценты, говорят полуправду, слегка подвирают, мешают правду с ложью и сами запутываются в этой мешанине. В эксперименте экспериментатору необходимо знать точно, где правда, а где — ложь, иначе трудно реализовать основное преимущество экспериментального исследования — способность давать с заданной точностью ответы на четко поставленные вопросы. За глубину проработки и точность оценок приходится расплачиваться сужением сферы приложения. Сказанное особенно явно проявляется, когда делается переход от констатирующих экспериментов к обучающим (формирующим). Попытки создать эффективные технологии обучению распознаванию лжи сразу же делают очевидными недостаточность наших знаний о закономерностях проявления неискренности. Простой вопрос: “А на что же нужно обращать внимание для идентификации ложного сообщения?” остается по существу без внятного ответа. Сведения о различиях в частотах распределения тех или иных вербальных и невербальных поведенческих реакций мало что дают для построения четких формулировок.

Скудость набора самих коммуникативных ситуаций, ограниченность диапазона, в котором проводится контроль экспериментальных переменных и бедность содержаний самих коммуникаций создают в первую очередь угрозу концептуальной валидности исследований и уже, как следствие, возникают проблемы с внешней (экологической) валидностью экспериментальных исследований неискреннего поведения, что затрудняет работу по созданию эффективных технологий прикладного характера. Поэтому возникает необходимость произвести “инвентаризацию” арсенала методических средств и систематизировать наличных методический инструментарий а затем провести работу в направлении его обогащения.

Решение проблем концептуальной валидности заставляет с необходимостью обратиться к анализу всего состава экспериментальных и привходящих переменных, вносящих свой вклад в изучаемые феномены.


    ДЛЯ ОТРИМАННЯ ПОВНОГО ТЕКСТУ КНИГИ - ОФОРМІТЬ ЗАЯВКУ